ьт

The investigative reporter Seymour Hersh, in his memoir “Reporter,” describes a moment when as a young reporter he overheard a Chicago cop admit to murdering an African-American man. The murdered man had been falsely described by police as a robbery suspect who had been shot while trying to avoid arrest. Hersh frantically called his editor to ask what to do. “The editor urged me to do nothing,” he writes.

Hersh, the greatest investigative reporter of his generation, uncovered the U.S. military’s chemical weapons program, which used thousands of soldiers and volunteers, including pacifists from the Seventh-day Adventist Church, as unwitting human guinea pigs to measure the impact of biological agents including tularemia, yellow fever, Rift Valley fever and the plague. He broke the story of the My Lai massacre. He exposed Henry Kissinger’s wiretapping of his closest aides at the National Security Council (NSC) and journalists, the CIA’s funding of violent extremist groups to overthrow the Chilean President Salvador Allende, the CIA’s spying on domestic dissidents within the United States, the sadistic torture practices at the Abu Ghraib prison in Iraq by American soldiers and contractors and the lies told by the Obama administration about the raid that killed Osama bin Laden.

Reporters embedded with military units in Iraq and Afghanistan routinely witness atrocities and often war crimes committed by the U.S. military, yet they know that access is dependent on keeping quiet. This collusion between the press and the powerful is a fundamental feature of journalism, one that even someone as courageous as Hersh, at least a few times, was forced to accept. And yet, there comes a time when reporters, at least the good ones, decide to sacrifice their careers to tell the truth.

The Obama administration charged eight people under the Espionage Act of leaking to the media—Thomas Drake, Shamai Leibowitz, Stephen Kim, Chelsea Manning, Donald Sachtleben, Jeffrey Sterling, John Kiriakou and Edward Snowden—effectively ending the vital connection between investigative reporters and sources inside the government.

Welcome to democrazy wrote the following post Sat, 01 Jun 2019 06:39:13 +0300

Изгнание правды.
#^Изгнание правды.

Журналист Сеймур Херш в своих воспоминаниях «Репортёр» описывает момент, когда он, будучи молодым репортёром, подслушал чикагского полицейского, который признался в убийстве негра. Полиция ложно обвинила в грабеже убитого, которого, якобы, убили при попытке бегства. Херш взволновано позвонил редактору и спросил, что делать. «Редактор убедил меня ничего не делать», - пишет он. - «Моё слово против всех копов, и все обвинят меня во лжи. Мне ясно показали – я не должен писать об этом. Но, конечно, я написал». Он написал, что испытал «полное отчаяние из-за моей слабости и слабости профессии, которая легко смиряется с компромиссом и самоцензурой».

Херш провёл самые лучшие журналистские расследования нашего времени, разоблачив программу тестирования химического и биологического оружия США на солдатах, ополченцах, пацифистах, членах Церкви адвентистов седьмого дня для определения воздействия туляремии, желтой лихорадки, лихорадки долины Рифт и чумы. Он написал о резне во вьетнамской общине Милай. Он раскрыл, что Генри Киссинджер записывает все разговоры своих заместителей в Совете национальной безопасности и следит за журналистами. Он раскрыл, как ЦРУ организовало террористические группировки для свержения чилийского президента Сальвадора Альенде, как следило за диссидентами в США, как проводило садистские пытки в тюрьме Абу-Грейб. Он раскрыл обамовскую ложь о набеге с целью убийства Усамы бен Ладена. Однако он начинает свои воспоминания с признания, которое знакомо любому репортёру: существуют привилегированные преступления, о которых вы не будете писать, если хотите сохранить свою работу. Он также очень жалеет, что решил не писать, как президент Ричард Никсон избил свою жену Пэт, после чего она оказалась в отделении неотложной помощи в Калифорнии.

Репортёры, сопровождающие военных в Ираке и Афганистане, постоянно сталкиваются со злодеяниями и военными преступлениями армии США, но они знают, что их зарплата зависит от молчания. Этот сговор между прессой и властью – фундаментальная черта журналистики, с которой, хотя бы несколько раз, смиряются даже такие смелые люди как Херш. Однако, приходит время, когда репортёры, по крайней мере, лучшие из них, решают пожертвовать карьерой, чтобы сказать правду. Именно поэтому Херш, составляя хронику преступлений поздней империи, включая пытки, ковровые бомбардировки гражданских объектов и политические убийства, попал в чёрный список СМИ США. И его увольнения из New York Times и New Yorker доказывают, что всегда некорректная пресса окончательно нейтрализована корпоративной властью. В своих воспоминаниях Херш пишет не только о своей карьере, но об убийствах независимых журналистов и о превращении новостей в огромное реалити-шоу, основанное на сплетнях, ненависти, официальных догматах, утечках и развлечениях.
( Read more... )

Источник: Banishing Truth, Chris Hedges, Truthdig, popularresistance.org, December 26, 2018.

«Начиная с 1980-х годов Фонд братьев Рокфеллеров стал ведущим инициатором пропаганды глобального потепления. … В своем обзоре программы устойчивого развития Фонд братьев Рокфеллеров хвастатся тем, что этот фонд был одним из первых крупных активистов глобального потепления, упоминая как и создание в 1988 году Межправительственной группы экспертов ООН по изменению климата (МГЭИК), так и создание в 1992 году конвенции ООН об изменении климата».

Следующий текст представляет собой краткое изложение полного отчета Юридического института энергетики и окружающей среды, опубликованного в 2016 году.
Важно признать роль семьи Рокфеллеров, фактически изначально создавшей проблему «Большой нефти» (насильственное продвижение технологий двигателей внутреннего сгорания и сопутствующей индустрии), в нынешней поддержке дискуссии об изменении климата, а также в финансировании ученых, экологов и неправительственных организаций, вовлеченных в массовую активность против созданной ими же «Большой нефти» и индустрии ископаемого топлива.
Дискуссия о климате в мире имеет решающее значение. Но кто контролирует эту дискуссию?
Существуют очевидное противоречие: в то время как «Большая нефть» является причиной глобального потепления, «Большая нефть» через саму же семью Рокфеллеров и их фонды щедро финансирует всемирное движение протеста за климат. Но в чём причина этого?

Рокфеллеры намерены контролировать практически все крупные учреждения в США, используя филантропию как средство усиления своего влияния на мировой сцене под видом продвижения различных социальных программ. Их заядлое противодействие индустрии ископаемого топлива (индустрии, которая сделала Джона Д. Рокфеллера первым американским миллиардером) показывает, что Рокфеллеры не являются политическими идеологами. Скорее они - обыкновенные оппортунисты, которые поддерживают политические программы, удобные для усиления их влияния на мировой арене.
Через сеть семейных фондов, университетов и учреждений, а также огромные гранты другим благотворительным организациям, они приобрели беспрецедентное влияние в здравоохранении, фармацевтике, сельском хозяйстве, энергетике и окружающей среде. Их чрезвычайно сложная интеграция хедж-фондов, взаимосвязанных должностей в советах директоров и некоммерческих организациях направляет государственную политику по этим вопросам и дает им возможность заранее опознавать развивающиеся рынки и получать доступ к природным ресурсам развивающихся стран.
С 1980-х годов их выбор пал на развитие повестки дня в области изменения климата (первоначально называемый "глобальным потеплением"). Их крестовый поход, направленный на то, чтобы развалить индустрию ископаемого топлива в пользу возобновляемых источников энергии хорошо задокументирован: от участия в основных глобальных климатических договорах и организациях (например, в Межправительственной группе ООН по изменению климата в 1992 году, в Киотском протоколе 1997 года), до расходов сотен миллионов на продвижение индустрии возобновляемой энергии. В рамках своей Программы устойчивого развития Рокфеллеры продолжают пропагандировать корыстную политику «чистой энергии» как среди федерального правительства, так и среди широкой общественности.